http://www.orthomed.ru/news.php?id=20439

Темная комната наливалась сумрачной громадой. Слез уже не было. Тихо всхлипывая, девочка пыталась забраться на кровать, но замерзшие ножки все соскальзывали с игрушечного мишки, и она снова и снова падала на пол. Постояв немного в раздумье, она пошлепала на кухню, забралась в шкаф, из которого она еще вчера все выбросила. Детские руки тянули в рот, что попадалось, но все было невкусно. А голод заставлял что-то жевать. Больше всего ей хотелось пить. Она слышала, как за дверью журчит вода, но дверь была такая тяжелая и закрыта так плотно, что ее не под силу было открыть ослабевшему ребенку.
На лестничной площадке опять что-то гремело, там кто-то разговаривал. Девочка подбежала к входной двери и заплакала.
- Опять Клавка пацанку закрыла и умотала куда-то. Ишь, надрывается. Голову бы энтой гулеванке оторвать!
- Слышь, Иван, вроде я со вчерашнего дня, али с позавчерашнего, Клавку-то не видела. Можа ее и дома нет давно? Девчонка, слышь, ревет уж совсем тихо.
- А я чего тебе сделаю? Помнишь, прошлый месяц я ей сказал продевчонку, дак она мне чуть глаза не выцарапала. Пусть что хочет, то и делает. Мне что, больше всех надо?
Девочка за дверью притихла, как бы осознавая, о чем там говорят люди. И как- то по-детски уразумев, что они сейчас уйдут, и она опять останется в этой страшной темноте, она тихонько, по-щенячьи, заскулила.
- Светочка, где твоя мама?
- Ага, так тебе трехлетка и ответила, она у нее говорить-то только что начала.
- А кто бы с ней занимался? У шалавы этой одна пьянка да мужики на уме.
- Пошли уже.
- Нет, Ваня, давай в милицию сходим. Точно, вспомнила! Позавчера уж в двенадцатом часу зятя провожали, у Клавки света не было. Мама моя! Так это сколько ж девчонка одна сидит?! Не, пойдем вниз!
- Ну, тебя, заладила одно и тоже. Позвони вон в соседнюю квартиру, они поди все знают.
- Да никого дома нет ни в той, ни в этой. Пошли, говорю, в милицию!
- Ага, придешь туда, и начнутся допросы ихние: куды ейная мать подевалась. Почем мы знаем, можа она сейчас и явится?
- Ну-ну, уже явилась! Идешь, что-ли?
- Пошли, черт с тобой, не отвяжешься же. Только потом от Клавки сама отбивайся!
Поворчав еще немного, старики стали спускаться вниз, а девчушка, тихонько поскуливая, побрела в комнату. Не пытаясь уже влезть на кровать, она направилась в угол, где было свалено какое-то тряпье, и где она уже спала прошлые ночи. Инстинкт заставлял ее спрятаться как можно глубже.
Старая, допотопная мебель комнатушки, грязь, давно не стираная одежда - ко всему этому она давно привыкла и примирилась. Отрывочные воспоминания вспыхивали и сразу гасли. Обессиленная голодом девочка впала в тяжелый обморок-сон и видела свою маму, которая протягивала к ней руки, а в руках у нее было что-то такое вкусное, чего маленькая Света еще никогда не ела.
- Вот, товарищ участковый, в этой квартире ребенок плачет уже дня два. – Продолжался разговор за дверью квартиры.
- Да нет, вроде тихо. Вы, гражданочка, точно знаете, что там ребенок один?
- Точно, вот те крест!
- А в соседней квартире, что, не слышали?
- Да они уже привыкли, что Клавка ее бросает и уходит по своим шалавным делам. Девчонка-то у ей спокойная, будто понимает, что матери не до нее. Сунет пряник - она и сидит себе в уголочке.
- Ну, хорошо. Вот и слесарь подошел. Только это вообще-то самоуправство - самим открывать дверь без хозяйки.
- Не сумлевайся, сынок, мы тебе все бумаги подпишем, только откройте. Если действительно там дите одно, а ну как с голоду замрет? Да и заявку мы ж тебе подписали?
Слесарь, хмыкнув, глянул на дверь, достал из своего чемоданчика какую-то небольшую спицу и ловко крутанул в замке. Дверь с готовностью открылась.
На людей пахнуло сыростью, затхлостью, запахом мочи и еще чем-то неуловимым.
- А где здесь свет включается?
Пошарив рукой по стене, участковый нажал на выключатель. Лампочка осветила скудное жилище и обнажила заскорузлость и неопрятность комнаты.
- Боже мой! Это ж чё деется? Вань, а где ж девчонка? Я сама слышала, как она плакала.
Всплеснув руками, маленькая сухонькая старушка стала озираться вокруг.
Участковый прошел на кухню, посмотрел на вывернутые из кухонного стола куцые остатки продуктов, давно не мытую засохшую посуду, смрадно пахнущее ведро, заглянул в ванную. Ребенка там не было.
- Ну вот, я же тебе говорил, старая!
Расстроенный старик было повернулся идти, как его внимание привлек угол, где в беспорядке валялись какие-то тряпки, одежка. Сделав несколько семенящих шагов, он нагнулся и приподнял какую-то ветошь.
- Глянь, вот она! Спит.
- Господи, и что это делается-то?! Ты посмотри, это же скелетик, а не ребенок.
- Подождите минуточку, не трогайте. Молоденький участковый нагнулся над ребенком, внимательно осмотрел место, где лежала девочка, достал рацию.
Пока он вызывал скорую помощь, старушка резво сбегала домой и вернулась с кружкой теплого молока.
Она взяла девочку на руки, но та не проснулась. Сухие обметанные губки ребенка слегка подрагивали, щеки ярко горели. Не надо было быть врачом, чтобы понять, что малышка больна и мечется в бредовом жару. Её легкое тельце бессильно обвисло на руках пожилой женщины, которая плача все бормотала что-то про молочко и непутевую Клавку. Ложкой она пыталась влить молоко ребенку в рот, но оно выливалось, будто дитя уже смирилось со своей долей, не сопротивляясь более этой страшной жизни.
Участковый сдернул с детской кроватки засаленое одеяльце, взял ребенка у женщины и, как мог, стал заворачивать. У него ничего не получалось, одеяло было короткое, и ножки девочки торчали наружу. Взять одеяло с материнской кровати он
побрезговал. Пожилой мужчина сообразил быстрее - он поднял какую-то старую шубейку и подал участковому. Тот быстро завернул девочку.
«Скорая» приехала на удивление быстро. Молодой шустрый врач, едва взглянув на малышку, сказал, что это, скорее всего, пневмония да еще вдобавок голодный обморок. Немного погодя участковый и старики услышали звук сирены и шум отъезжающей машины.
В комнату набились соседи с площадки, все горестно охали и ахали, пока участковый писал протокол. И только старики сидели молча, потрясенные увиденным.
Прошло много лет.
Отшумела веселая свадьба, жизнь снова вошло в свое привычное русло, и Елена Петровна всё-таки решила сделать то, о чем она думала последние годы. Поймав такси, она назвала адрес. Ехали долго, и она с любопытством разглядывала дома частного сектора.
Небольшой дом за скромным палисадником, где цвели куцые вездесущие ирисы и пара-тройка не то деревьев, не то переросших кустарников, был по-своему хорош. Вероятно еще и из-за того, что он был недавно покрашен, причем добротно, с любовью и даже некоторым кокетством. Резные ставенки и ярко раскрашенный петух-флюгер придавали своеобразную прелесть одноэтажному строению. За деревянным двухметровым забором слышалось тявканье собачонки, вероятно щенка.
На стук долго никто не выходил, и Елена Петровна уже повернулась, чтобы идти к машине, которая поджидала её посреди улицы между двумя рядами домов.
- Кто там? - послышался голос из-за ворот.
- Простите, пожалуйста, я могу увидеть Старкову Клавдию Павловну?
Дверь приоткрылась на ширину ладошки. В проеме появилась часть женского лица с любопытным глазом.
- Что вы хотели?
- Я бы хотела поговорить с вами и показать фотографии.
Чувствовалось, что женщина по ту сторону ворот находилась в замешательстве.
- Ну, проходите, - открыла она дверь. - Только в доме муж спит, если что-то нужно сказать, пойдемте в сени, там поговорим.
Вошедшая женщина с любопытством огляделась. Чистенько, - подумалось ей, - и цветов много. Правда, территория совсем крохотная.
Вдоль соседского забора построен гараж и, вероятно, баня под одной крышей. Водопроводный кран был выведен рядом с углом дома и, скорее всего, мешал при работе на участке. За небольшим частокольчиком виднелись овощные грядки и несколько кустов смородины.
Перехватив взгляд приехавшей женщины, хозяйка еще раз не очень приветливо повторила:
- Что вы хотели?
Остановившись перед бочкой с водой, Елена Петровна достала из сумочки конверт и молча протянула ей. Достав оттуда две фотографии и повертев их в руках, Клавдия Павловна недоуменно спросила:
- Кто это?
- Неужели не узнаете? Посмотрите внимательнее.
- Не знаю. Это свадебные снимки каких-то людей. На нашу родню не похожи, на мужеву тоже.
- А имя Света вам ни о чем не говорит?
- Нет. Какая Света?
- Ваша дочь.
Недоумение и любопытство резко сменились удивлением, потом страхом и растерянностью. Женщина испуганно посмотрела на дом и, как будто что-то почуяв, мужской голос громко спросил из дома: - Клавдия, кто там?
- Это ко мне знакомая со старой работы.
Женщина с мольбой смотрела в глаза пришедшей женщины.- Пожалуйста, не говорите ему, он ничего не знает.
Выглянувший из-за угла дома небольшого ростика мужичок с взлохмаченными после сна волосами подозрительно посмотрел на них и молча ушел в сени.
- Как у вас оказались фотографии? Откуда вы знаете, что это моя дочь?
В смятении Клавдия Павловна всматривалась в снимки. - Да, сейчас вижу, точно, копия Нифонтова.
В это время в изгороди забора, который делил территорию огорода пополам, отодвинулись две доски, и оттуда показалась девчушка лет 10-11. Она была одета в коротенькие шортики и сине-желтую маечку-топик. Белокурая коса была достаточно внушительна для такого возраста. Любопытные карие глаза, аккуратный носик и счастливая улыбка быстро оказались рядом.
- Мама, а что это за фотки? Дай я посмотрю!
- Светка, ты опять вся перемазанная! - и сразу без перехода, - нечего смотреть, все равно здесь никого не знаешь.
- Ну и не надо. Я пошла к Лариске.
С этими словами юное создание исчезло таким же образом, как и появилось.
Удивленная гостья спросила:
- И эту девочку тоже Светой зовут?
- Да, я ее назвала этим же именем.
И, сразу заторопившись, зачастила, поглядывая на дом:
- Ничего не говорите мужу, он не знает. Вернее, он знает, что у меня есть сын от первого брака, но про дочь ему не известно.
Сын-то у меня с первым мужем остался, он тогда был уже большенький. Сейчас ему 29. А Светлане … да, уже 20 лет. И с любопытством спросила:
- А что она сейчас делает? За кого замуж вышла?
- Учится на четвертом курсе института сервиса, муж работает в строительной компании. Свадьбу справили три месяца назад.
- Красивая фотография. А зачем вы пришли?
Я и сама не знаю. Я Свету забрала из детского дома, когда она училась еще в первом классе, говорили, что она неспособная, замкнутая. Мы с мужем много с ней занимались, да и учителя хорошие были. Она школу закончила с одной тройкой, хорошо сдала вступительные экзамены. Да что про это говорить. Я думала, что вы мучились все это время. Почему же вы ее не искали?
- Да глупая я была, чего уж тут говорить, пила по-черному. Я ведь торговый техникум закончила и работа хорошая была, а вот как втянулась в пьянку, так и остановиться не смогла. Да и то сказать, 6 лет пила беспробудно, пока с Федором не повстречалась.
Отучил он меня, не хочу сказать как, только не пью я давно, вот дочку ему родила уже в возрасте.
- Клавдия, мне на работу пора, а ты не собрала, что с собой взять, - раздался голос хозяина.
Сразу засуетившись, она скороговоркой, пропуская слова, спросила:
- Может фотографию оставите или адрес, я, может быть, схожу, повидаюсь. Надо же, в институте, а я думала - дурочкой будет.
Последние слова, произнесенные Клавдией, заставили Елену Петровну отдернуть, уже протянутую было, руку с фотографией.
- Нет, пожалуй. Пусть все будет, как было.

Татьяна Николаева